NP-ACSR.RU

В знаменитой пьесе французского драматурга Эжена Скриба “Графин жидкости” — благодаря распространенной русской экранизации ее у нас припоминают очень многие — интрига со стаканом, образцово мистифицированная лидером оппозиции, ведет к отставке управляющего офиса и замене первой королевской статс-дамы — другими словами, по нашему говоря, управляющего администрации главы страны. Тем не менее, в нашей постановке, презентации которой на огромном дисплее так убедительно требует глава Одесской обладминистрации, графин был в руках не оппозиционера либо средства оппозиционера, но министра работающего правительства. Однако сущности дела это далеко не меняет. Графин жидкости — всегда жалоба к 1-му лицу и проверка его реакции — кто бы данный графин не дарил либо кидал.
Судя по тому, что в новой  экранизации старой пьесы 1-ое лицо расформировало стремянных, но его пресс-аташе попрекнул двум участникам перепалки — и тому, у кого был графин и тому, кому он назначался — нейтралитет главы рассматривается им вчера в качестве самого лучшего средства преодоления инцидентов. И это снова подтверждает, что приключившееся на Нацсовете — не битва, но арьергардные поединки, отголосок происшествий, разыгравшихся в Верховной раде в минувшую субботу.
В течение заключительных лет Михеил Саакашвили играл в роли одного из наиболее твердых критиков правительства Арсения Яценюка и самого премьера. И данная оценка не была ни невольной, ни чувствительной. Она основывалась на прочной убежденности части президентского круга (сложно сообщить, как данную убежденность разграничивал сам Петр Порошенко либо он просто не вредил товарищам жить в своем мире) в том, что оценка Яценюка и нарекания — пускай даже не юридические, но несмотря на это оглушительные и общественные — принудят Народный фронт отказаться от собственного лидера, договориться с выдвижением новой кандидатуры, которая будет, конечно же, согласована с президентской администрацией. И после этого будет сделано “истинное” правительство — президентское и реформаторское. И это правительство никто — в любом случае, из президентского круга — ни в чем не будет винить.
Данный план сорвался не из-за того что был плох, поэтому что был первоначально нежизнеспособен и не рассматривал прецедента присутствия на Украине общественно-политической жизни, а не жизни в телеприемнике, соцсетях и на уличных билбордах. Общественно-политическая партия, которая отказывается от собственного лидера под внутренним давлением, а не в итоге внешней обсуждения вопроса, осуждена. Тем, кто поднял это наружное давление, все равно нечего посоветовать парламентариям от Всенародного фронта — поскольку президентская Совместность никогда в жизни не обретет в конгрессе столько мест, чтобы снабдить общественно-политическое будущее и парламентариям от Всенародного фронта, и парламентариям от БПП. И более того, переломные процессы в самом БПП, открывшиеся именно вчера истечения времени иммунитета правительства, просто снова показали это неимение предложения. Можно сколь угодно продолжительно орать о замедлении в реформах, коррупции, неэффективности власти, идти на телевизионные шоу, располагать зайчика на билбордах, может идти речь о невысоком хит-параде премьера и его партии и предсказывать им пропадание с общественно-политической сцены на следующих отборах. Однако политика — это далеко не истерика. Политика — это математика. Но с точной позиции все просто — без Всенародного фронта невозможно образовать коалицию, но Народный фронт не планирует отказываться от собственного лидера. Точка. Либо преждевременные выборы, которые сегодня незачем всем основным игрокам — ни Порошенко, ни Яценюку.
Что в этом случае поменялось для Михаила Саакашвили? Но то, что та часть его работы, которая была гораздо привлекательнее для общества, чем фактически его нахождение на посту главы Одесской обладминистрации — ну по крайней мере потому, что Одесская область все-таки занимает одесситов, но оценка правительства — всю Украину — оказывается ненужной. И оппоненты Саакашвили, которых он настолько много и с подобным удовольствием осуждал, могут сейчас рассуждать с ним с аналогичным нажимом и использовать такие же полемические способы — и графин. Но вице-президент, которого Саакашвили оценивал в роли собственного основного сторонника, будет при этом смотреть на картину сострадательным взглядом — и лишь. Поскольку с точной позиции Саакашвили — при всей его репутации и общественно-политической карьере в Грузии — лишь один из начальников районных администраций, которого можно переназначить президентским указом. Наконец, Игорь Коломойский был когда-то более известен и уж в точности более важен с позиции устойчивости в районе. Но с правительством вице-президенту — если глава страны не желает ранних выборов — еще продолжительно и тошно работать. И созваниваться. Это то, что очень хорошо осознает Петр Порошенко. Это то, что очень хорошо осознает Арсений Яценюк. Это то, что очень хорошо осознает Арсен Аваков — лишь тот, кто не знает главы МВД, может понимать его в роли бурного и чувствительного человека. Это то, что очень хорошо осознает Михаил Саакашвили — лишь человек, который не знает прежнего главы Грузии, может подумать его в неспособности к расчету.
Прошедший после дебоша брифинг в администрации главы установил, что Саакашвили ищет выход из обстановки, в которой он оказался в сформировавшихся жизненных обстоятельствах — и нащупывает набросок собственного нового общественного вида, который вполне может различаться от предлагаемого украинцам в течение заключительных лет. Однако с позиции общественно-политической логики необходим не поиск вида, но поиск решения.
Глава любой районный администрации — госслужащий в президентско-правительственной горизонтали. Его предлагает премьер, заявляет вице-президент. Оба они — лучшие политики: премьера заявляет депутатское абсолютное большинство, главы — народ Украины. Глава администрации — установленный управляющий. Его ключевая цель — работа в узком содействии с премьером и главой страны. Как раз они, а не клиенты соцсетей, оценивают работы депутата. Не представляю себе действенной работы такого депутата с правительством, главу которого сам госслужащий полагает благодетелем коррупции. В культурном мире так не бывает — поскольку теряется весь резон работы депутата. Когда я в процессе одной из телевизионных разговоров заявил про это самому Михаилу Саакашвили, он заметил, что на Украине “необыкновенное положение”. Однако я совсем не считаю, что данная индивидуальность заключается в разбалансированности властолюбивой горизонтали, в самом разработке факта критики установленным депутатом лучших начальников страны. Если Михаил Саакашвили желает предоставить Украине такую услугу, то это — ужасная услуга.
Такое отношение к случающемуся сопряжено с общественно-политической биографией самого одесского главы администрации. Михаил Саакашвили не был депутатом почти никогда в жизни — правильнее, был в юности, в эпоху Юрия Шеварднадзе — что привело к разрыву со властью и проходу в оппозицию. Но затем Саакашвили был лучшим управляющим страны, одетым доверием. И он, к слову, не испугался за этим доверием направляться даже после заостренного инцидента с оппозицией.
Однако из сильного лучшего управляющего никогда в жизни не выйдет действенный установленный госслужащий — это все равно, что рассчитывать приручить хищника. В какой-то момент хищный зверь попробует скушать и тех, с кем он обязан был сражаться, и тех, кто послал его на охоту. Поэтому необходимо обучаться применять людей по предназначению — регулярно нужно рассуждать про это, когда речь заходит об российской профессиональной политике. И в настоящее время как раз тот пример.
Если Михаил Саакашвили попытается заниматься как раз российской общественной политикой, у него может выйти много сторонников, готовых проголосовать за партию, которую он возглавит либо в перечень которой зайдет. Такая партия после следующих депутатских выборов может занять собственное место в демократическом диапазоне и претендовать на роль в новой управляющей коалиции. И тогда сам Михаил Саакашвили сумеет с общим правом претендовать на должность главы такой коалиции — нового премьера страны. Тогда он вновь, как и в Грузии после революции роз, будет не установленным, но лучшим политическим деятелем. И сумеет показать собственные возможности полностью — особенно, что замечательно знает характеристики функции премьера в парламентско-президентской республике и был архитектором переустройства Грузии как раз в такую республику. Таким образом дело за малым — сейчас заняться образованием партии, мобилизацией союзников, составлением платформы. А затем — дожидаться выборов и одолеть на них.
Это намного более оптимальный выбор задачи, чем работать одним из областных госслужащих, различающихся от иных лишь общественно-политическим прошлым и радостью обсуждать премьера либо главы страны. И намного более правильное — с позиции российских федеральных интересов — применение возможностей Михаила Саакашвили. 
В. Портников, корреспондент 
Ресурс: liga